Мята прошла на поляну вместе с Вереском. Сев и отдышавшись, кошка  встала и поплелась в пещеру Листвички. Она надеялась что целительница поможет ей. Ведь кажется это был не ушиб. Может вывих? Или растяжение? На это кошка надеялась больше всего.
---) Пещера целительницы.

Кошка вернулась из пещеры с перевязанной лапой и легла рядом с клевером, легонько задевая его шерсть. Вечерело. Звездное небо сияло над кошачьими головами. Лагерь суетился. Пустынька побежала в детскую, оруженосцы заканчивали ужин. Мята прихватила своего коршуна. Она положила его перед собой и вереском и впилась в крыло, своими острыми клыками.
Оторвавшись от пищи, кошка взглянула в глаза кота.
Прости. За все. Единственные слова кошки. Она отвернулась. Мята думала об этих словах уже несколько дней... И вот, решилась. Больше не хотелось ничего говорить. Просто раствориться в тишине, гулкой тишине, которая заглушала шорохи лагеря. Стало страшно. Что то мешало спокойно отдохнуть... Взглянув в  направлении пещеры Листвички, кошка вспомнила, что куда то запропастилась травка... Стоп. Все как прежде. Суета лагеря снова окутала кошку. Она повернулась к кремовому воину и заглянула ему в глаза.

Мяте стало так тепо и спокойно. Впервые кто то с ней обращался, как с другом, а не как с Глашатой.
Кошка благодарно лизнула кота в щеку, но потом отвернулась и приступила к своему соколу. Вернее, к его части. Так как половину она отдала Вереску. Откусив еще кусочек, кошка снова повернулась к кремовому коту.
-У меня растяжение. Нельзя ходить на охоту и в патруль несколько дней. Поможешь, если что? А все из за того проклятого соловья... Если бы я не отвлеклась тогда, было бы лучше... Кошка положила голову на спину Вереска и прикрыв глаза, мурлыкула. Тихо-тихо. Вряд ли, Вереск услышал.

Мята встала и привычно заковыляла к палатке воинов. Правда паутина на лапе мешала, но кошка терпела и медленно продвинулась к палатке.
Да...рутина надоела... А можетт пофйти до острова? или на территорию одиночек? Есте4ственно когда лапе станет лучше.
---)Палатка воинов.